"Бесконечность" - 3 глава "Начало игры. Белое приветствие."

[Narufox]

Жанр: приключения, драма, романтика, юмор, яой, фентези
Пейринг: м/м
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Фендом: ориджинал
Состояние: в длительном процессе
Размещение: только с личного разрешения автора
Предупреждение: яой
Дисклеймер: все права принадлежат мне и Евгении, которая являлась моим партнером в ролевой игре. Права на ее персонажей получены :3
Саммари: Будет много крови. Много ангста. Много секса. Много любви. Много непонимания. Щепотка юмора и кусочек ясности.
Ангелы и демоны. Рай и ад.
От автора: ОПАСНО! Я ПЫТАЛАСЬ ШУТИТЬ! :О

3 глава "Начало игры. Белое приветствие."

3 глава.
«Начало игры. Белое приветствие».

Когда Сона лениво разлепил уставшие веки, рядом с ним то и дело шелестел паренек, с интересом вглядываясь в незнакомца. Но стоило выразительным голубым глазам столкнуться с изучающим и несомненно взволнованным взглядом, как худощавый мальчик тут же сжался, а затем, поняв, что произошло, отскочил в сторону. Кошачьи уши прижались к волосам, по шерсти хвоста пробежала дрожь. Зрачки сузились, нижняя губа была безжалостно прикушена небольшими клыками.
Сона, решив, что отложит приветствие на потом, осмотрелся. Постепенно, словно сплетались множество нитей, приходило понимание того, что произошло с ним недавно. Он был на краю гибели.
Дважды.
Ангел мотнул головой. Виски тут же отозвались тяжелой, тягучей болью.
- Может, принести компресс? - послышался тонкий голосок. – Или таблеток?
Сона, поняв, что это самое загадочное «потом» уже наступило, сдержанно кивнул.
- Чаю.
Паренек коротко улыбнулся, словно юла закрутившись по комнате, а затем и вовсе с грохотом и непередаваемым шумом удалился.
Ангел тяжело вздохнул. Мягкая, пуховая перина провалилась под ним на несколько сантиметров. Чувство, которое сопровождалось этой податливостью здешней мебели, было несомненно приятным и успокаивающим.
Как ни странно, вся спальня была бежевой. Кое-где фигурировали белые вазы, наполненные розами в тон. Сона улыбнулся — даже отсюда он чувствовал этот запах, который касался своим бесподобием самого края измученного и израненного сердца. Напротив располагалось широкое окно, увешанное плотными алыми занавесками. Резкий контраст показался ангелу по-детски глупым, но по-своему симпатичным. Он поймал себя на мысли, что эта часть жилища уж точно не походила на место обитания демона.
«Странный он, этот темный...»
Свет, который старательно пробивался сквозь стекло, нещадно ударил по глазам. Сона поморщился, потер переносицу кончиками пальцев и ошарашено вздрогнул, заметив около себя паренька.
- Когда ты?.. - удивленно прошептал ангел, на что мальчик тут же выпалил:
- Я умею! Уходить так не получается... Ну, когда мой Господин в подобном положении, самое главное — подойти так, чтобы не помешать ему...
- Не помешать... что? - Сона мягко улыбнулся, беря в руки чашку и бережно сдувая ароматный пар. В жидкости легкого оттенка драгоценной бирюзы он увидел свое отражение. Как ни странно, но признаки усталости и недавнего сражения были почти незаметны или вовсе отсутствовали.
- Думать... - спустя несколько томительных секунд послышался робкий и неуверенный ответ.
Сона кивнул, отпивая из кружки. Было вкусно. Он не разбирался в сортах чая, да и вовсе больше предпочитал кофе, но все же этот оценил высшей отметкой, которая только существовала в его сознании. Мягкий и в то же время выразительный, с привкусом заботы и почти невесомого интереса.
- Это сорт улонги, — будто поняв взгляд собеседника, прошептал паренек. — Господин зачастую привозит из командировок подобные... вещи.
Сона кивнул в знак того, что информацию он принял и, осушив чашку, с немой благодарностью отдал ее брюнету. Иссиня-черные волосы рассыпались по детскому лицу, мохнатые ушки навострились.
Ангел откинулся на подушку — от нее пахло свежестью. Солнцем. Летом. Чем угодно, но никак не темным, кровожадным существом.
Это было действительно... странно.
Или же это сам Сона хотел видеть в этом месте подобное. Хотел чувствовать именно такие запахи, вкусы. А если все вокруг — иллюзия, картонный, лживый мираж?
Ангел мотнул головой — очередные бредни больного сознания. Он действительно слишком вымотался, чтобы мыслить здраво.
- Я Лу, — прошептал паренек, приветливо махнув хвостиком. Он аккуратно поставил элемент сервиза на пол, внимательно вглядываясь в гостя. Ангел в какой уже раз не смог сдержать улыбки — наверное, со стороны он выглядел так же — милый и беззащитный ребенок, неуверенный и готовый на все, чтобы вкусить прелесть чужой радости...
Аж противно.
- Я Сона. Икура Сона.
- А я Адамант. Можно просто Великий и ужасный! - раздался уже знакомый голос, подкованный издевательскими нотками.
- То, что ужасный — верно подмечено, — пробубнил Икура, заметив, как напрягся Лу.
«Котенок» побежал в сторону голоса, ангел отдаленно услышал разговор, а затем уверенные шаги.
- Ну что, очухался, ангелочек?
Икура благополучно проигнорировал вопрос, позволив тонким белым губам растянуться в едкой ухмылке.
- А чего это не Воланд? Или не Люциус какой-нибудь? Вроде так — чем больше эпичности, тем хвост у вас пушится сильнее от собственного величия.
Слыша перечисление имен, демон невольно удивился образованности парня, но рассуждения про эпичность и, главное, пафос, имели под собой твердую основу. К примеру, его, Адаманта, назвали так чисто для родового выпендрежа, потому как мать носила имя Алатиэль, отец - Ниистриасс, дядя - Кириаснис... В общем, семейка уродов.
Но, конечно же, ни одна из подобных мыслей не отразилась на лице демона, он лишь потянулся, усаживаясь на кровать. Комки грязи, которые пару секунд назад жалобно цеплялись за край плотного плаща, тут же упали на белую простынь. Сона поморщился от такого невежства, отодвигаясь от демона подальше.
Пусть Икура и не любил уборку, но все же чистоту ценил. Она как-никак была важным составляющим любого уюта.
- Уж кто бы говорил... - протянул хозяин квартиры, стягивая с широких плеч кожаную ткань глубокого черного цвета. — Простенькое человеческое имя у архангела. Жалкое зрелище.
- Всяко лучше, чем у некоторых, — огрызнулся ангел, с силой потянув одеяло на себя. Демон пошатнулся. В янтарных глазах проскользнули шальные искры. Адамнт вызов принял.
- Да... - он прогнулся в спине, словно дикий, бездомный кот, бесшумно приближаясь к своей «жертве», - ты не в том положении, чтобы рассуждать о том, что правильно, а что нет, — подытожил он, когда его руки уже ограничили передвижение ангела, сомкнувшись на худых плечах.
Икура отреагировал так, как Адамант, хоть и имея эмпатические, телепатические и прочие подобные способности, не ожидал вовсе. Он рассмеялся. Искренне, чисто, без доли сарказма или издевки.
- Странный ты... буду звать тебя Дами, oк`ей?
- Как-как ты меня назвал? Точнее... как ты меня сократил? О боги, боги, яду мне яду! - демон расхохотался. Никому в голову не приходило еще так изгаляться над его именем.
Лу стоял в стороне, прижимая к груди поднос с кружкой свежезаваренного чая и крекерами, уложенными в несколько аккуратных стопочек.
Он впервые видел, чтобы его господин смеялся так. Нет, скорее он впервые видел своего господина таким. Свободным, веселым, непосредственным.
- Лу, — паренек вздрогнул, даже несмотря на то, что Адамант вовсе не повышал голос, — чай тащи обратно, я сейчас сам приду на кухню и перекушу.
Домашний «котенок» кивнул, развернувшись на одной ноге и поспешно удалившись в соседнюю комнату. Адамант перевел свой взгляд на Сону. На красивом мужском лице все еще сияла толика безудержного веселья.
- Топай, ангелочек, я угощаю, — он легко коснулся ладонью плеча ангела. Это походило на невесомый шлепок, — и да, кстати, фигурка у тебя знатная... - прежде чем до Икуры дошел смысл этих слов, Адамант соскользнул с постели, ретируясь в прихожую, чтобы швырнуть там свой плащ.
Сона вновь засмеялся. Только сейчас он заметил, что его бедра опоясывали штаны из лёгкого хлопка, да и кожа была мягче обычного — такое с ним бывало только после душа. В любом другом случае ангел бы разозлился, но сейчас...
Сейчас он притянул к себе одеяло, запоминая каждый запах, каждый изгиб этой неземной роскоши. Не вальяжной, отвратно-дикой и приторной, а мягкой и родной...
Это было тяжело объяснить. А может быть, даже совершенно невозможно, но то, что чувствовал ангел, казалось таким бесподобным, что он был готов оставаться в таком положении бесконечно. Это было действительно необъяснимо.
Рефлекторная ненависть к слугам тьмы никуда не ушла. Под ложечкой до сих пор неприятно сосало при одном мысленном упоминании о том, что он в доме демона, но стоило распахнуть глаза, провести подушечками пальцев по тонкой, ласковой ткани, как все эта слепая ненависть уходила в неизвестном ангелу направлении.
Ему просто было хорошо.
Впервые за долгое время о нем, пусть и по непонятным самому Соне причинам, заботились.
Икура потянулся, нехотя сползая с постели. Покрывало смялось, простынь собралась в множество разномастных волн. Ноги подкосились, грудь сдавило. Ощущения после пробуждения и недавних ранений накатили с головой. И так же быстро ушли, уступая немыслимому голоду.
Сона поплел вдоль стенки, подпирая ее оголенным плечом.
На кухне было так же светло. Адамант, измазанный в грязи и с кровавыми пятнами на видимых участках груди и шеи, явно не вписывался в эту обстановку.
- У тебя квартира какая-то... Даже не знаю, как это объяснить, — выдал Икура, на что демон улыбнулся и ответил вполне искренне:
- Ну, ее дизайном я не занимаюсь. Если что-то ломается, мой знакомый из соседнего города это чинит. Я разношу весь дом — он обустраивает его заново. Мне не принципиально, если честно. Хотя шелк и прочую демоническую чепуху я недолюбливаю — слишком стереотипно, понимаешь ли... - закончив свою тираду, он мечтательно сунул в рот сигарету, втягивая в легкие серый дым.
Икура плюхнулся на стул, подальше от демона. Что-что, а сигареты он не переносил — медленный яд. Похоже на ментальные атаки — уверенное втаптывание в пучину из абсолютного отчаяния. Конечно, с самим курением попроще и последствия не такие, но суть та же, так что своей ненависти к этим штуковинам ребенок света никогда не скрывал. Каково было его удивление, когда Адамант, еще пару раз затянувшись, выбросил окурок за окно, начав с жадностью поглощать шоколад. Только сейчас он заметил, что рядом с демоном располагалось несколько плиток разного «калибра». Начиная от молочного с пестрым набором начинок и заканчивая горьким.
- Так любишь? - из чистого любопытства поинтересовался Сона.
Адамант кивнул.
В это время Лу, который шебуршал у плиты, закончил с готовкой, опустив около Икуры тарелку с месивом, напоминающим яичницу.
«Жуть-то какая...»
«А ты не ной, а ешь», - тут же прозвучал в голове демонический баритон.
Икура нахмурился, отвечая вслух:
- Вы что, только так и питаетесь?
Вопрос предназначался исключительно демону, но ответил на него Лу. Сона подметил, что голос паренька изменился. В присутствии Господина он дрожал, порой утопая в кислороде или же повисая в воздухе без видимой на то причины. Да и сам паренек стал более неловким и дерганым.
- Господин ест только шоколад. Пьет либо горький кофе, либо коньяк. А я... я редко готовлю, так что прошу меня простить.
Икура закатил глаза, беря в руки прибор. Пальцы дрожали, тело взбунтовалось и отказывалось слушаться. Он заметил, как демон наблюдает за этой внутренней борьбой, что взбесило, но Сона сдаваться не собирался. Он ухватился обеими руками за вилку, сжимая в потных ладонях столовое серебро и пронзая зубчиками преподнесенную еду. С трудом опустив ее в рот, он поначалу замер, прислушиваясь к вкусовым рецепторам, а затем выплюнул обратно, недовольно фыркнув.
Рвотный рефлекс последовал незамедлительно, и ангел глухо раскашлялся. Еще не восстановившееся до конца тело было в полнейшем дисбалансе, отдавая колкими ударами то в одном, то в другом месте.
- Гадость, — бросил он.
Адамант ухмыльнулся.
- Вот видишь, Лу, все байки о том, что ангелы добрые и милые существа, так и остаются лишь байками.
- Вот видишь, Лу, все байки о том, что демоны хорошие любовники и отменно целуются, остаются лишь байками, — в тон ответил Икура, поднимаясь с места.
Сам же Лу замер, с нескрываемым интересом наблюдая за тем, как держится их гость. Спокойно и уверенно, без чего-то хоть отдаленно похожего на поклонение. Обычно любой, кто бывал в их квартире, непременно ползал в ногах у демона, опасаясь его истиной мощи. А сейчас этот хрупкий, маленький мальчик, такой же, как и сам Лу, казался совершенно... равным.
Демон прыснул.
- Чего это я должен для первого встречного стараться?
- Аааа, — протянул Икура, внаглую распахивая холодильник и начиная в нем активно копаться. Холодок, испускаемый бытовым прибором, тут же пробежался по коже. Он был немного колким и, не имея должных сил, еле цеплялся за ангела — так тебе, чтобы хорошо получилось, стараться надо.
- Лу, выйди, мы с ним наедине поговорим, — ровно отозвался демон. Его голос, пусть и был спокойным, отдавал ледяным металлом. Тон не приказной, но и не дающий возможности спорить.
Паренек вышел. В комнате воцарилась щемящая тишина. Икура же, стараясь не замечать этого напряжения, достал несколько яиц, умело орудуя с плитой.
Демон выжидающе наблюдал за его действиями, заговорив лишь тогда, когда ангел, отодвинув в сторону тарелку с заново приготовленной едой, тяжело выдохнул, как бы показывая этим, что наелся.
- Мы, конечно, можем бесконечно ненавидеть друг друга, но хотелось бы по делу поговорить, — с этими словами Адамант подошел к Соне, со скрипом отодвигая стул и садясь рядом. Когда демон оказался так близко — сердце сжалось, предвещая опасность. Пульс послышался в районе горла, а затем гулко, безудержно застучал в висках. Несмотря на то, что Сона в полной мере осознавал: это лишь врожденный рефлекс — сделать он с ним ничего не мог. Все чувства внутри вскипали, вынуждая либо убегать, либо начинать очередное сражение. Эмпатически он читал демона не полностью, но улавливал часть эмоций, которые все же проскальзывали сквозь темный щит.
Любопытство. Интерес. НЕНАВИСТЬ.

- Не старайся в меня лезть, — Адамант наклонился. Его слова перешли на шепот с привкусом хрипоты, — моя защита стабильна. Дает сбои редко, а вот твоя, — тут демон вновь усмехнулся, — её просто нет. Ты как на ладони, ангелочек. Но думаю, что безо всякой эмпатии ты понимаешь, что лучшее зрелище для меня — ты в ванне из собственной крови, с разорванными в клочья крыльями, — он облизнулся, мечтательно сощурившись, а затем, будто отойдя от немого блаженства, отстранился, продолжив уже серьезным тоном: — Зачем ты себя убить хотел? Я, конечно, не знаток ваших правил, но архангелы себе вены в коморках не режут.
- Это была не коморка! - тут же выпалил Сона, борясь с желанием накинуться на обидчика. — Это моя квартира! И я ее люблю! И, в отличие от такого ограниченного самовлюбленного демона, как ты, я создаю там тепло, а не забиваю на это ввиду собственного одиночества!
- Да ты психолог, я посмотрю, — почти прорычал демон, парируя и стараясь сдерживаться, но получалось не особо. Выдержка давала огромную брешь, намереваясь развалиться к чертям, — сам-то в одиночестве своем погряз, если умереть надумал, — взгляд Адаманта вычислял в небесной глубине каждую новую эмоцию. — Остынь и ответь честно. Вот тебе мой ответ — спасать тебя не собирался вовсе. Получилось то, что получилось. Я тогда свой порыв милосердия не контролировал вовсе. Так что уж извини, но если я на тебя столько сил истратил, будь добр и посвяти меня в свои душевные ангельские травмы.
- Ничего особенного. Я просто слабак, — Сона пожал плечами, чувствуя, как медленно уходит раздражение, — у меня и жизни-то никакой нет, а порой такие мысли становятся слишком тяжелыми и давят-давят, до ссадин, синяков, выжимая последнюю веру. У меня и цель была — убить хотел кое-кого. Сильно. До безумия. Но сколько бы ни старался — как был дилетантом, так и... остался. У меня порой бывает — накатывает меланхолия, словно ком, и никуда не денешься. Вот и сейчас... накатило. Понял, что в жизни отомстить не смогу...
Демон слушал с замиранием сердца. Любое откровение было сродни чему-то неповторимому, бесценному. Он любил это больше всего, когда вот так вот, сидя в тихой комнате, кто-то говорит о том, что так долго томилось на сердце.
Босой, измотанный, с сонным запахом и в легком, едва касающемся узких плеч солнечном свете ангел показался демону как никогда красивым.
Это напугало, насторожило и в то же время... подтолкнуло.
- Спасибо. Ну... что рассказал.
- Удивительно, — протянул Икура, — я никогда ни с кем по душам не говорил. А тут на тебе — меня адское отродье на подобный разговор вытянуло, — он замолчал, смакуя сказанное, а затем еле слышно добавил: — Тебе спасибо. Было нужно. Очень.
«Мы похожи, - уже мысленно обратился Адамант, - у меня тоже есть тот, кого я хочу убить, но торчу здесь, потому что пока слишком слаб. И рассказать об этом, кстати, тоже некому».
Они улыбнулись, а затем заливисто рассмеялись.
Сона поймал себя на том, что сердце больше не зудело в страхе и отвращении. Что сейчас этот свет, цепляющийся за угольные ресницы демона, делал его кем-то другим. Кем-то...
Особенным.
- Я помогу тебе, — вполне уверенно выдал демон, откинувшись на спинке стула. То отозвалось очередным жалобным скрипом.
- И как же?
- Научу. Конечно, темные техники ты не познаешь, но общие основы — как раз плюнуть.
- И что я должен буду отдать взамен? - недоверчиво поинтересовался Икура, на что демон одобрительно закивал.
- Бартер — основа экономики. А что ты мне можешь предложить?
Сона заметил, как поведение демона вновь сменилось — со сдержанно-серьезного на развязно-игривое.
- Ну... - протянул он, подпирая ладонями собственный подбородок, — я готовить умею. И петь. Хотя, это навряд ли интересно таким плебеям, как ты. А еще из меня любовник отличный, только это дополнительные функции, — Икура хихикнул, Адамант тут же поймал озорную волну, ответив без доли раздумий, не скрывая напускной вежливости, словно у умелого торговца хрусталем.
- А где можно приобрести расширенный пакет? К тому же не надо так — я люблю искусство. Своеобразно, но люблю, — Адамант в очередной раз поймал взгляд ангела, не дожидаясь в ответ очередной колкости, — считай, что это благотворительность. Я буду учиться благодаря тебе, а ты — благодаря мне. Все честно.
Икура, обычно рассудительный и недоверчивый, мешкать и долго думать над подобным предложением не стал. Он лишь кивнул, в очередной раз изгибая тонкие губы в счастливой улыбке.
Сердце демона замерло.
В отдаленной части сознания пронеслась мысль о том, что он обрел новое, куда более яркое, чистое и значимое солнце.
Его солнце.